Сегодня, 25 июля, в Киеве в Ритуальном доме около Байкового кладбища прошла церемония прощания с нашем другом и коллегой - специальным корреспондентом "Страны" Стасей Рафал, которая трагически погибла в аварии 22 июля.
Стася Рафал была очень известным украинским журналистом и одним из лучших в стране мастеров репортажного жанра.
Она работала в "Газете по-киевски", в газете "24", в газете "Сегодня", в газете "Вести" и в журнале "Репортер". С момента основания "Страны" Стася работала в нашей интернет-газете.
С архивом ее статей в "Стране" можно ознакомиться по этой ссылке.
Коллеги и друзья Стаси поделились со "Страной" своими воспоминаниями о ней.
"Стася умела находить хорошее, даже когда вокруг ничего хорошего вроде бы и не было"
Дмитрий Коротков, политический обозреватель газеты "Сегодня" в 2008-14 годах
Не будь кризиса 2008-го, мы вряд ли бы встретились. До банкротства "Леман Бразерс" и обвала гривны Стася Рафал была перспективным журналистом нового проекта – газеты "24". Но кризис поглотил эту молодую газету, и, спустя несколько месяцев поисков по рынку, в газете "Сегодня" высадился целый десант талантов.
Одним из главных представителей этого десанта была Стася. А для меня – без "одним из", просто главным.
Три года – с 2009-го по 2012-й – мы со Стасей были политическим лицом газеты. И вряд ли я смогу вспомнить другого человека, в паре с которым было бы так комфортно работать. Нам со Стасей постоянно приходилось делить темы, выезды, командировки, однако ни разу это не вылилось не только в конфликт, но даже в спор.
Это было веселое время. Мы были избалованы свободой слова периода войны Ющенко с Тимошенко, когда не нужно было прилагать больших усилий для поиска инсайда – политики сами все вываливали друг на друга.
Воспитанная как журналист в этой свободе слова, Стася – абсолютно неконфликтный в обычной жизни человечек – нередко своими публикациями вызывала политические скандалы. В первый раз слетав в президентском пуле с Януковичем за границу, она опубликовала фотографии из президентского самолета – и с того момента Янукович больше не брал журналистов на свой борт.
При этом Стасю мало интересовали политические интриги. Даже в политике ее больше интересовали люди, личности. Возможно, именно поэтому политика ей надоела – ведь личностей в ней с каждым годом все меньше. Она полюбила делать репортажи, в которых главными героями стали обычные люди с их реальными проблемами. Сгущающийся политический цинизм последних лет – это было не для нее.
Она остро переживала несправедливость.
Когда развалился Советский Союз, Стасе было всего восемь, но она – как никто другой среди моих знакомых – впитала в себя все лучшее, что было в той стране, – философию любимых советской интеллигенцией поэтов и бардов, культовых книг и фильмов эпохи 60-80-х годов прошлого века. Понятно, что это было влияние родителей, но – так или иначе – Стася Рафал уже к 25 годам была сформировавшейся личностью с твердыми идеалами.
Идеалами, не соответствующими эпохе "войны всех против всех", из которой Украина не может выкарабкаться уже четверть века.
Как и многие, она думала о том, чтобы уехать из Украины. Но вряд ли куда-то уехала бы. Потому что Стася Рафал родилась в Киеве и вряд ли где-то за границей чувствовала бы себя своей. Даже несмотря на то, что ее личный Киев и Киев сегодняшний – это две большие разницы.
От советской диссидентской культуры она не взяла только одного – ее пессимизм. Стася умела находить хорошее, даже когда вокруг ничего хорошего вроде бы и не было, и потому радовалась жизни. Она умела смеяться и заражать своим смехом.
И хотя все происходящее в Украине оптимизма у нее не вызывало, возможно, внутри Стася верила, что у ее города и ее страны будет лучшее будущее.
Не помню, был ли Розенбаум в числе любимых бардов Стаси. Но вот последние четыре дня вспоминаю одну его известную песню.
Шумит на улице толпа,
Кто на работу, кто-то спать,
Все во фланели, в замше, в вечно модном твиде.
В стеклянной будочке стоит
Красавица из ГорГАИ,
В сиянье золотых волос
Волшебница с корзиной роз,
Как жаль, что Ромка их уже не видит.
И в голове у меня все крутится последняя строчка, только с другим именем.
"Стася видела в мелочах проявления жизни. Я хотела этому у нее научиться"
Анастасия Товт, журналист интернет-газеты "Страна"
Светлая – это слово лучше всего описывает нашу Стасю. Она всегда улыбалась – казалось, ничто не может ее огорчить или вывести из себя. Я ни разу не видела ее в плохом настроении. Она не поддавалась влиянию плохих новостей – умела видеть прекрасное, замечать хорошее там, где никто не видел. Ее звонкий смех, как будильник, заставлял подымать голову от смартфона и ноутбука и забывать на секунду о политике, интригах и грязи этого мира. Она зачитывала на всю редакцию шутки или посты из Фейсбука, показавшиеся ей забавными. Поправляла очки. Тянулась за тонкой слимс-сигаретой. Немного щурилась, когда говорила с кем-то, и когда смотрела на солнце.
Она была такая лучезарная. Искрящаяся жизнью. Настолько, что заражала желанием жить и остальных. Любовь к деталям, и, главное, к людям делала ее прекрасным журналистом, мастером репортажа. Говорят, что дьявол в мелочах, но Стася видела в мелочах проявление жизни. Я хотела этому у нее научиться.
Девочка, искрящаяся жизнью, погибла. В глупой автомобильной катастрофе.
Единственное, что сейчас осталось после шока, гнева и отрицания – острое ощущение несправедливости. Почему смерть забирает самых лучших? Самых добрых, светлых? И как допускает, чтобы на Земле оставалось столько угрюмых, неблагодарных людей, которые не ценят время, которое у них есть. Не ценят жизнь. Тратят ее на постоянное нытье, упреки и жалость к себе.
Она столько еще могла сделать. Увидеть. Столько могла написать…
Стася. Так странно писать о тебе в прошедшем времени. Я надеюсь, что там, где ты сейчас, тебе хорошо и спокойно. Ты катаешься на водных лыжах, загораешь, и незаметно наблюдаешь за ничего не подозревающими прохожими, тут же в уме набрасывая репортажную зарисовку. Вкусную, ироничную, хлесткую и жизненную – как всегда.
"Я помню ее в ковбойской шляпе и джинсах-клеш, еще она громко и заразительно смеялась"
Марина Петик, редактор отдела "Новости" газеты "Вести"
Впервые Стася пришла ко мне в Телегид где-то в 2002 году, если я не ошибаюсь.
Худенький воробышек, со стрижкой под мальчика. Она бралась за любое задание, и неважно интересно ей было это или нет: о моде – так о моде, о звездах – значит о звездах. Девочка горела желанием работать в журналистике. И когда я ее увидела в Газете по-киевски, то совсем не удивилась. Такой рыжий огонечек, моторчик, она не тратила время на пустые разговоры, она просто работала.
А потом мы вместе с ней работали в Газете 24, в одном отделе киевских новостей. Я помню ее в ковбойской шляпе и джинсах-клеш, еще она громко и заразительно смеялась. Но для меня самым большим открытием стало, когда Стася начала писать репортажи. Помню ее репортаж из какого-то глухого села, в котором жили два странных мужика, снимающих кино. Два счастливых человека, которые посреди нищей жизни нашли что-то, что наполнило их жизнь каким-то смыслом. Помню, на следующий день после выхода журнала "Репортер" с этим репортажем, мы с ней смеялись над некоторыми фразами этих сельских киношников.
Для меня она всегда оставалась той девочкой, которой я увидела ее в первый раз. Она старательно вила свое гнездышко, расписывала картинами стены в своей маленькой квартире, просто жила в своем мире. Жила и работала, возможно, слишком много в своей короткой жизни отдала журналистике. Но это была ее жизнь, яркая и такая короткая, к сожалению.
"Лети, птичка. И никогда не смотри вниз!"
Маргарита Чимирис, специальный корреспондент журнала "Репортер" в 2013-15 годах
Апрель 2012–го.
Прохладное утро на летней площадке кафешки иерусалимской гостиницы. Ты сидишь одна за дальним столиком, уткнувшись лицом в планшет и что- то лихорадочно печатаешь. На столе остывает кофе и дымит тонкая сигарета. К завтраку ты еще не прикасалась – быстро стучишь пальцами по стеклу.
"Блин, уже отдает что- то в редакцию, пока я пытаюсь проснуться и осмотреться вокруг", - едва ли не со злостью думаю я. Ты – Стася Рафал, один из лучших журналистов газеты "Сегодня", талантливый репортер из президентского пула. Твои яркие, живые, насыщенные тексты есть в каждом номере. Ты пишешь их из каждой командировки, ты заставляешь быть откровенными даже политиков. Не то чтобы я завидовала. Скорее, я поражена удивительным сочетанием ума и твоей способности видеть глубину там, где другие пройдут мимо, даже не оглянувшись.
Через 15 минут общения с тобой я уже знала, что конкурировать нам не в чем. Ты видела мир иначе, в твоей системе координат не было банальностей вроде "сделать текст быстрее и лучше", чем репортер из газеты–конкурента.
Я расслабилась и, кажется, наши тексты из той поездки были лучшими в номерах газет, при этом абсолютно разными.
Декабрь 2013-го.
Центр Киева забит митингующими. Мы пробираемся между ними, пряча в карманах курток ручки, листочки, диктофоны. Обе в счастливом напряжении, потому что делаем то, что любим больше всего в профессии – пишем о людях, которых здесь, на Майдане, объединили идеи и стремления.
"Ритка, я к священнику. Исповеди в центре Киева, где люди взяты в плотное кольцо вэвэшников, наверное, особенно интересны", - переступая ящики и мешки, ты, словно, порхала. Ты еще не поговорила с героем, а я уже хотела прочесть эту историю. Так будет с каждым твоим текстом.
Они всегда были украшением «Репортера».
Июнь 2017–го.
Последний наш разговор был сумбурным, ни о чем. Все те же стенания о смерти журналистики, которую мы обе любили порой больше, чем близких.
"Малыш, забей. У тебя есть дочка. А, значит, и смысл", - говорила ты вроде бы понятные всем вещи, но особенно честно и искренне. Порой ты видела и чувствовала людей лучше, чем они себя сами.
Мне осталась на память наша удивительно живая фотосессия с лета 2015-го. Одну из этих фотографий я отправила тебе открыткой в день рождения с подписью: "Летай, пчтика! И никогда не смотри вниз. Потому что тебе там делать нечего". Вот это фото:
Лети, Стасечка! Помню и люблю.
"Стася была мастером глубокого погружения с тонким чувством восприятия действительности"
Светлана Крюкова, заместитель главного редактора интернет-газеты "Страна"
Сегодня думаю о трех вещах, которые мы не успели сделать со Стасей. Платье. Она хотела отвести меня в любимый магазин с украинскими нарядами. У Стаси был хороший вкус в одежде, она как-то хорошо понимала себя, что ей идет, а что категорически не подходит.
Она знала хорошие киевские места, хранила их в коллекции "тех самых точек", как коренная киевлянка и охотно делилась адресом. В редакции коллеги регулярно кружили ее в обновках и щупали ткань. Она была мягкая и нежная. Мы не успели.
Она просила меня научить ее пользоваться соцсетями. Мы тренировались, потом Стася переключалась на длинные тексты, я - на свою работу, и мы забывали об этих тренировках. Да и зачем ей эта социальная суматоха?
У нее гармония. Она не любила тревожной суеты повседневности, перепалок, бессмысленного гнева.
Стася писала отличные репортажи о жизни, о простых людях. Она очень хорошо чувствовала собеседника, и замечала детали, скрытые от большинства. Когда Стася рассказывала о теме статьи, я украдкой наблюдала - как же она приятно купается в своём творчестве. Ямочки на щеках, глаза светятся. Легкая, нежная, приятная. На своей волне.
Я не знаю, сколько конкурсов по журналистике выиграла Стася. Но если бы ее тексты ценили знающие судьи, она бы регулярно занимала призовые места - как мастер глубокого погружения с тонким чувством восприятия действительности. Какие соцсети, раз тут - такие серьезные полеты? Мы не успели.
Она хотела поехать в Одессу. Ей хотелось много воздуха, свободы и смеха.
После ареста главреда "Страны", когда мы отстояли свое право на свободу слова и нашего руководителя выпустили из СИЗО, Стася предложила организовать редакционный корпоратив.
И… поехать на море. Вот так, внезапно, взять и сорваться всей редакции и мотануть в Одессу. Мы встретились на улице, грело солнце, Стася мечтала.
Но мы не успели.
"Умение видеть людей рентгеном сделало из нее крутого репортажиста"
Яна Казмиренко, украинский журналист, работала редактором в "Газете по-киевски", газете "Вести"
Почему Стася? Кто виноват? Может это ошибка – эти мысли, наверное, приходили в голову каждому, кто узнал новость о трагедии с журналисткой Стасей Рафал.
Со Стасей я познакомилась в «Газете по-киевски» - самой креативной городской газетой середины 2000-х. Помню смешливую девчонку двадцать с небольшим в рваных ковбойских штанах и невообразимой шляпе, которая сыпала цитатами стихов Окуджавы.
Чтобы дослушать ее очередную историю я начала курить – именно на перекурах придумывали самые забойные темы и рассказывали горячие новости.
Стася - Анастасия - предпочитала именно такую форму своего имени рвалась в бой всегда, но не все сразу получалось – однажды она перепутала, когда началась наша эра.
Я любила слушать рассказы про маму – известного доктора наук, маленького племянника. Но куда занимательнее было наблюдать за ее ростом как журналиста – она рвалась в бой и бралась за все более сложные темы.
Вместе мы перешли в "Газету 24", которая не пережила кризис 2008-го. Встретились и в "Вестях" - в "Репортере" вышли ее лучшие тесты.
Убойным был и ее творческий союз с Инной Золотухиной – они вместе так слаженно работали, что однажды пришли в одинаковых красных сапогах, которые купили случайно в одном и том же магазине.
Врезался в память текст о шахматистах в киевском парке Шевченко – какие точные образы, какие интересные личности сконцентрированы в паре абзацев: и бывшие покеристы, и кидалы, и соль киевской интеллигенции. Умение видеть людей рентгеном сделало из нее крутого репортажиста.
Жаль, что жизненная партия Стаси закончилась так быстро.
"Была у Стаси уникальная черта: мягкий напор"
Игорь Мягченков, украинский журналист, работал в изданиях "Тест-драйв", "Эксперт-Украина", "Газета.24"
Анастасию Рафал я знаю (больно писать знаЛ) с 2007 года, с момента ее прихода в "Газету.24".
Обаятельная и немного наивная девчушка со стрижкой под Гавроша привлекала к себе внимание голосом, мимикой, глазами, индивидуальным стилем одежды. В то время, когда женская половина нашей редакции третировала мужчин мини-юбками и глубоко декольтированным блузами, Стася отдавала предпочтение латиноамериканскому стилю. Пончо, стилизованные под сомбреро шляпки, невероятных расцветок со вкусом подобранные сандалии или мокасины, выделяли её из общего ряда. И это не было позёрством – Стасина одежда была естественным продолжением её ego.
Анастасия постоянно училась и не стеснялась обращаться за помощью. Делала она это так, что хотелось забросив собственные дела, свести её с нужными людьми или отдать «резервные» источники информации.
Она была Журналистом с большой буквы, который сочетал в себе навыки детектива, писателя, артиста, художника, аналитика и прекрасного собеседника. Но была у Стаси и уникальная чертой: мягкий напор.
Добывательское кредо работников СМИ сегодня ограничивается парадигмой "Вы меня в дверь, так я через форточку влезу". Стасе влезать в форточку не приходилось, потому что её никогда не выставляли за дверь. Самые сложные, самые опасные с точки зрения возможности эмоционального срыва собеседника вопросы Рафал задавала так, что на них хотелось ответить. Это мнение всех моих знакомых, с которыми общалась Анастасия. Между тем, многие из них – люди не публичные и журналистов на дух не переносят.
Один из "небожителей" дал Анастасии весёлую, как сама Стася, но исчерпывающую характеристику: "Твоя знакомая похожа на бурильный станок, который не вгрызается в породу, а делает ее податливой, как вода, чтобы мягко докопаться до истины".
К этой сентенции добавить нечего…
