– Сейчас все, кто его травил и поливал грязью, приедут и скажут, что были его лучшими друзьями, – предвидит дальнейший ход событий историк Дмитрий Будков, близко знакомый с Борисом Олийныком при жизни.
Сегодня в Киеве на Байковом кладбище похоронили человека-эпоху: знаменитого поэта, который называл Горбачева "князем тьмы", объездил все горячие точки СССР, и до последнего дня продолжал вести активную культурную деятельность.
Корреспондент "Страны" вместе со всеми проводила писателя в последний путь.
"Олийнык знал им всем цену"
– Я з цим виданням більше не працюю.
– Стоїть питання винищення України як держави.
– Осиротіли! – звучат разговоры в толпе возле Клуба Кабинета Министров.
На часах полдвенадцатого, до начала гражданской панихиды еще час, но народ начинает потихоньку сходиться.
– Він – син своєї епохи з усіма її протиріччями, – осторожно формулирует свою мысль поэт Владимир Базилевский.
– Ви розумієте, він же найбільшої слави досяг в часи СРСР, і як поет, і як політик, – перенимает эстафету Николай Жулинский, известный тем, что во времена Кучмы предлагал изменить алфавит, грамматику и лексику украинского языка (например, говорить не арифметика, а "аритметика" и так далее). – Вочевидь, він не хотів це втрачати…
Собравшиеся словно чувствуют необходимость оправдываться за то, что при жизни Борис Олийнык был убежденным коммунистом, и никогда этого не скрывал.
– Больше того, он был секретарем парткома Союза писателей, и прекрасно понимал, чего они все стоят. Вы же понимаете, что такое секретарь парткома? Это же сигналы и жалобы, которые они все друг на друга писали. Но он, кстати, защищал их всех от КГБ, и никого в обиду не дал. А потом, в 1991 году, когда он вернулся сюда из Москвы после провозглашения независимости, его тут те же писатели хотели гражданства лишить. В прошлом году Союз писателей донос на него написал. А он за всю свою жизнь плохого слова ни о ком не сказал. Ему не раз предлагали написать мемуары, но он отказывался. Знал-то он очень много, но боялся кого-нибудь обидеть, – говорит историк Дмитрий Будков.
Мы знакомимся на территории Киево-Печерской Лавры, где с утра проходит отпевание Бориса Ильича.
Будков – один из немногих, кто пришел на отпевание Бориса Олийныка в храме.
Вокруг гроба собрались от силы человек 20.
Священники нараспев поют "упокой Господи душу раба твоего представленного Бориса".
И то ли от того, что поют они красиво, то ли от того, что народу в храме немного, – чувствуется атмосфера какого-то умиротворения.
– Видимо, великим был человеком, раз его отпевают в Успенском соборе, – крестится, глядя на икону, проходящая мимо женщина.
В Успенском соборе отпевали Бориса Олийныка. Фото "Страна"
Тем временем, у клуба Кабинета министров люди собираются на гражданскую панихиду. Здесь уже народу куда больше – человек до 300. В "массовке" можно увидеть и бывшего мэра Киева Сан Саныча Омельченко, и бывшего вице-премьера по гуманитарным вопросам Николая Томенко, и бывшего главу службы внешней разведки Николая Маломужа. И даже некогда спикер Литвин находит время, чтобы ненадолго забежать.
Сан Саныч Омельченко и Николай Томенко. Фото "Страна"
"Велетні-поети, може хто підкаже?"
В 12.30 начинается панихида. Министр культуры Евгений Нищук рассказывает собравшимся, как однажды ездил с Борисом Олийныком в музей Тычины. Говорит, столько, сколько ему о Тычине рассказал Борис Ильич, он бы за всю жизнь ни в одной книжке не прочел.
От Тычины плавно перешли к Винграновскому. Министр вспомнил, что Борису Олийныку особенно нравился вот этот стих коллеги.
– Ні! Цей народ із крові і землі,
Я не віддам нікому і нізащо!
Ви чуєте? Це мій народ... Це мій народ... – запнулся Нищук, забыв слова. – Тут в залі багато наших велетнів-поетів, може, хто підкаже? – обратился за помощью к залу министр.
Однако "велетні" остались безмолвны.
В этот день все "велетни" – и те, что орудуют перьями, и те, что орудуют (или орудовали) кулаками в парламенте – как под копирку рассказывали журналистам одно и то же.
– Великий патріот, син своего народу.
Или так:
– Син своего народу, великий патріот.
Словом, все, как на старых добрых партсобраниях – вычурно, пафосно, но по сути, ни о чем.
И лишь немногие из собравшихся могли вспомнить об усопшем что-то существенное.
Поэт Владимир Базилевский, например, вспомнил, как Олейник ему помог в 1984 году квартиру выбить. А депутат прошлых созывов Ян Табачник рассказал, как предлагал Борису Олийнику незадолго до смерти съездить в Закарпатье.
– В Шаян, Шаянские воды очень хорошо помогают от диабета, которым он страдал. И я ему говорил: "я все устрою, я все расходы на себя возьму". Он отказался. Вот он удивительный был человек: никогда ничего не просил, и всегда был очень скромным.
Объездил все горячие точки
Любопытно, что будучи убежденным коммунистом, Олийнык, в общем-то, не был обласкан советской властью.
– Я помню, как мы в 1968 году готовили к изданию книгу его стихов, – вспоминает член Союза писателей Петр Засенко. – Сначала меня вызвали в цензурку – там все прошло. Потом верстку затребовал ЦК Компартии, – там тоже пропустили. Наконец, ЦК Комсомола требует книгу. В итоге, там ее и зарубили как антисоветскую. Провели производственное собрание, распекали меня за политическую близорукость. Там как раз были его стихи "Я гордий тим, що українець зроду". В общем, книжку зарубили.
– И как отнесся к этому Борис Олийнык? – спрашиваю.
– Знаете, он был человеком мудрым, и с твердым, закаленным характером.
– Вы же знаете, что его отец погиб во время войны. Что сам он, будучи заместителем председателя совета национальностей, объездил все горячие точки СССР. И не понаслышке знал, к чему приводят такие конфликты, – говорит историк Дмитрий Веденеев, который тоже не понаслышке знал Бориса Ильича.
В своих последних интервью Борис Олийнык призывал "розвести війська, заховати глибше гонор і амбіції. І домовлятися, домовлятися і домовлятися. Я дивуюся моїм співвітчизникам: невже вони не розуміють того, що сприяють тим, хто перетворив Україну на поле битви між добром і злом!".
Поддержать эти слова готовы были и некоторые из присутствующих.
– Это разве война? Границы открыты, торговля идет, а пацаны гибнут. Я сам военный, я с 13 лет работал на военном заводе. Потом в армии служил, оборонкой занимался. Я вот 9 мая надену все свои медали, и пойду к памятнику. Пускай меня эти молодчики побьют, – "грозится" Василий Семенович, который знал Бориса Олийныка как читатель писателя.
– Прав он был, или нет, а он был человеком со стержнем, и убеждений своих не менял, – говорит Ян Табачник.
А Дмитрий Будков, который общался с Борисом Олийныком 29 апреля вечером, говорит, что в последнюю ночь жизни писатель вспоминал мать, которая вырастила его в одиночку, и очень плакал.
Интересно, что и все собравшиеся, на просьбу процитировать любимую строчку из творчества Олийныка, цитировали стихи о матери. Некоторые, со слезами на глазах...
Ранее "Страна" сообщала, что Бориса Олийныка похоронили на Байковом кладбище.
